Компьютеры и смартфоны

фoтo: www.tancyminus.ru

Кaзaлoсь бы, нeт ничeгo, чтo мoглo бы oмрaчить этoт футбoльный прaздник: нe тaк вaжeн счeт, зaбитыe или прoпущeнныe гoлы, стoимoсть билeтoв… Дeйствитeльнoсть oпрoвeрглa эти идeaльнo-рoмaнтичeскиe мысли. В интeрнeтe сo скoрoстью света разнеслось, как плохо был организован выход болельщиков с обновленного стадиона после окончания матча.

«МК» удалось из первых уст узнать, что же именно творилось в «Лужниках» после финального свистка. Впечатлениями с нами поделился известный певец, музыкант, лидер группы «Танцы Минус» Вячеслав Петкун. Он был на трибуне стадиона вместе с детьми.

— Общий вывод: у органов правопорядка отсутствовало понимание того, как надо действовать, — подчеркнул собеседник «МК». – Начну с того, что были проблемы перед началом матча. Мы были на машине. С пропуском. Примерно за час с небольшим до начала игры подъехали к съезду с Третьего кольца к Лужнецкой набережной. Но добраться до «Лужников» там было нельзя. Пришлось возвращаться и подъезжать к стадиону со стороны Фрунзенской набережной. Выяснилось, что въезд с другой стороны.

Уже до начала встречи оставалось около получаса. В результате отправились с женой и детьми на стадион пешком, подошли к контролеру. Там скопилось очень много людей. До тех пор, пока проводился тщательный досмотр, очередь двигалась очень медленно. Потом людей с детьми стали пропускать отдельно. За 20 минут до начала игры перед павильонами при входе на территорию «Лужников» досмотр упростили. Тем, кто был с детьми, предлагали пройти без очереди. Конечно, этим были довольны не все. Но я был с детьми 8 и 10 лет, воспользовался этим правом. В этот момент досмотра уже практически не было. Все проверялось на уровне: «У вас есть зажигалка? — Нет. — Что в чехле? — Очки». Чехол при этом не открывался… Честно признаюсь, я не понимаю такого отношения к людям со стороны организаторов и охраны. Это странно. Огромное скопление людей уже само по себе представляло опасность.

— А что было по окончании матча?

— Мы сидели на верхнем ярусе. После игры пробыли там около 40 минут, потом нас стали выпускать через подтрибунное помещение. Можно было спуститься и выйти, но не всем. У нас были билеты в 219 сектор. Открыли выход близлежащих секторов. Дальше началось удивительное. Внутри стадиона все лестницы были перекрыты. Стояла охрана и никого никуда не пускала. Среди зрителей было много женщин, семей с детьми, пожилых людей.  Всем хотелось скорее уйти.

Мы столкнулись с хамским отношением: абсолютно ко всем, не учитывая даже возраст, было обращение на «ты». Стоявшие в оцеплении тыкали всем и вели себя довольно нервно — видимо, сами не понимали, что они должны делать и зачем. Ощущение было, что их там самих забыли… Полицейские грубо перекрывали коридоры и лестницу. Стюарды не грубили. Они просто говорили, что сами тут впервые и не понимают, что происходит. Минут через 10 поле того, как открыли лестницу, мы попали на улицу. Там было довольно пустынно, но, судя по скандированию отдельных слов, люди с верхнего яруса еще оставались внутри.

Скажу так: я планировал ходить на матчи чемпионата мира, но теперь очень сильно задумался, стоит ли это делать. Если подобные бессмысленные действия повторятся, я в «Лужники» больше не пойду.

— Вы наверняка были и на матчах во время Кубка конфедераций. Тогда что-то похожее происходило?

— Есть большая разница. Одно дело — Кубок Конфедераций, другое — игра с Аргентиной в «Лужниках». На мой взгляд, сейчас меры безопасности были чрезмерными. Можно было сделать шире проходы, обеспечить выходы в разные стороны, не закрывать для людей метро… Да многое можно было сделать, чтобы отток людей со стадиона прошел быстро. Нигде в других странах я такого не видел: ни в Англии, ни в Испании, ни в Италии. Толпа есть везде, но нигде нет такого, что выйти не дают ни с того ни с сего.

— Если что-то похожее произойдет снова на чемпионате мира, это повредит репутации России как организатора?

— Рядом с нами были пакистанцы и индусы с российскими флагами на щеках. Иностранцев было не так много. Происходящее удивляло и забавляло их, скорее.

— Выбраться со стадиона многим удалось только через полтора часа после финального свистка…

— На прилегающей территории тоже было оцепление, и вело оно себя непонятно. Мы не могли пройти к машине. Требовали показать ключи от автомобиля. Они считают, что это безопасность, а я считаю — ужас.

— Давайте о хорошем. Каковы ваши впечатления о стадионе?

— «Лужники» мне очень понравились. Стадион замечательный. Не то чтобы я нечто особенное ожидал, но попал туда и понял: сооружение серьезное. Обзор очень хороший — это главное. Достаточно удобная навигация. Мы быстро нашли свой сектор, прошли на него. Несмотря на то что было много народу, можно было купить чай и погреться. Это приятно удивило.

Для первого раза вообще всё замечательно. Огорчили только эти так называемые меры безопасности, которые на самом деле представляют опасность. Такое впечатление, что не зрители пришли на футбол, а кто-то собирается протестовать, бить стекла, жечь машины. Отношение к детям и людям преклонного возраста — настоящее безобразие. Если люди из полиции или «Росгвардии» в черных красивых костюмах не могут контактировать с нормальными болельщиками, пусть их не направляют на стадион. Получается, у нас футбол не для людей, а для начальства и самих футболистов. 80 тысяч человек на трибунах — это довесок, отягощающий жизнь. Пусть тогда прямо скажут: не мешайте жить, не ходите на стадионы.

Понятно: бойцы могли быть раздражены неясностью своего положения. Один из них ответил мне: «Мы сами не понимаем, что происходит. Стоим и ждем, что скажут дальше». Я часто бываю на подобных мероприятиях. На них всегда присутствует старший, офицер, а тут просто были рядовые бойцы, которые не отвечали на вопросы и только хамили.

— Значит, открытие обновленных «Лужников» не удалось…

— Да нет. Спасибо строителям стадиона! Игроки сборной тоже старались и выступили, как могли. У нас новая команда, она формируется. Тренер пробует одних, других. Видно, что сборная создается на наших глазах, надо просто подождать и потерпеть. Я к этому готов. Остальное к футболу не относится. Это о нашей жизни. Вот в такой напряженной среде мы живем. Знаете, очень уважаю сотрудников полиции – и это сравнение к ним ни в коем разе не относится. Но вот есть собаки домашние и сторожевые. Сторожевая собака к незнакомым людям всегда относится недружелюбно. Она знает только хозяина, насчёт остальных — ей всё равно, на футбол человек пришел или на улице хулиганит.

— Если говорить непосредственно о матче, как вы могли бы оценить качество игры российской сборной?

— Сложно сказать. С такими командами, как Аргентина, надо играть на контратаках, пытаться воспользоваться их ошибкой. С тактической точки зрения все было правильно, даже если ждать большего от конкретных футболистов. Надо перестать нервировать руководство сборной и дать возможность сборной подготовиться к чемпионату мира. Я не очень романтично настроен и не считаю, что мы можем выиграть турнир, но выступить достойно — в наших силах. Во всяком случае, все к этому идет. Мы не бразильцы, и нет у нас потенциала сборной Германии. Но создать крепкую команду и противостоять соперникам мы можем.

— Что, на ваш взгляд, можно ожидать от предстоящего во вторник в Петербурге матча Россия — Испания?

— Конечно, хочется пожелать успехов российской сборной. Но прогнозы делать трудно. Это контрольные игры. Им придается большое значение, потому что в этот раз у нас нет отборочного цикла. Но  основная задача таких матчей не результат. Здесь важнее комплексная тренерская работа, внутренняя архитектура игры. Вообще видно, что команда выстроена, отрабатываются стандартные положения.

— Могли бы вы отметить кого-то из игроков конкретно?

— Во-первых, это Константин Рауш. Он из «Кёльна», это последнее место Бундеслиги сейчас, но на фоне некоторых наших футболистов положительно выделялся. Конечно, порадовал Дзагоев. С его выходом на поле началась жизнь, креатив, суматоха. Появилось ощущение, что сейчас может произойти что-то, что приведёт к опасности для ворот Аргентины. Давайте не забывать, что у нас есть Зобнин, Головин. Они сейчас травмированы, но могут помочь сборной.